В. К. Таскин © 2017 Т&В Медиа (оформление и примечания)

Партизанский штаб действует

В кн: О чем не говорилось в сводках. Воспоминания участников движения сопротивления. Москва: Политическая литература. 1962 г.

Примечания В. А. Кочеткова.

[Отрывки, в которых упоминается И. И. Троян:]

[…]

В конце августа Шибанов, которого мы знали тогда только по кличке Жорж, свел меня с Гастоном Ларошем. Последний сообщил, что он уполномочен Центральным Комитетом Коммунистической партии Франции проводить работу среди советских военнопленных. Гастон Ларош познакомил меня с членом Компартии Франции Иваном Троян, с помощью которого я должен был выявить лагеря, где находились советские военнопленные. Позднее через Шибанова я познакомился с Марком Слободинским и Иваном Скрипаем, которые также бежали из лагерей.

15 октября 1943 года на нелегальной квартире собрались Гастон Ларош, Шибанов, Слободинский, Скрипай и я¹. Было принято решение создать на территории Франции Центральный комитет советских военнопленных — своего рода штаб по организации советских партизанских отрядов и руководству их боевыми действиями на территории Франции. В состав штаба вошли политрук Марк Слободинский, капитан Иван Скрипай и я. В задачи нашего штаба входило: создать подпольные комитеты во всех лагерях советских военнопленных; осуществлять руководство саботажем на шахтах, рудниках и военных объектах немцев; организовать советские партизанские отряды и осуществлять руководство их действиями; осуществлять руководство партийно-политической работой в лагерях и партизанских отрядах; выпускать нелегальную газету на русском языке «Советский патриот».

В помощь нам были выделены члены Коммунистической партии Франции — участники гражданской войны в Испании, сражавшиеся в составе интернациональной бригады. Мне помогал Иван Троян.

В первую очередь перед нами стояла задача наладить выпуск газеты «Советский патриот». Выход первого номера. мы приурочили к 26-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Часть материалов для газеты давал я, так как имел возможность слушать на квартире Шеллера московские радиопередачи и записывать сводки Совинформбюро. Кроме того, к нам поступали письма из лагерей, в которых томились советские военнопленные, и письма от французских патриотов. Многие из этих писем попадали на страницы нашей газеты. Газета печаталась в типографии подпольной организации «Русский патриот» и выходила в сотнях экземпляров. В этой же типографии печатались листовки, прокламации и воззвания, которые распространялись в лагерях.

Во всех лагерях советских военнопленных были созданы подпольные комитеты и диверсионно-подрывные группы. Последние заваливали штреки, проходы, выводили из строя подъемные механизмы и электрическое оборудование на шахтах, уничтожали пневматические молотки и другие ценные инструменты. К концу 1943 года только в департаментах Па-де-Кале и Норд насчитывалось 45 диверсионных групп. В результате их деятельности гитлеровцы ежедневно недополучали на-гора десятки вагонов угля и руды.

Мы вели усиленную подготовку к открытой вооруженной борьбе с фашистскими захватчиками. В ноябре 1943 года на очередном заседании Центрального комитета советских военнопленных Марку Слободинскому было поручено создать лагерные комитеты на севере Франции в тех лагерях, где их еще не было. Мне поручили провести такую же работу на востоке Франции. На Ивана Скрипая была возложена задача выявить советских военнопленных, бежавших из лагерей и укрывающихся на нелегальных квартирах и фермах, для того чтобы немедленно приступить к созданию самостоятельных советских партизанских отрядов.

В декабре 1943 года на востоке Франции, в районе Нанси, с помощью французских патриотов Марселя-Веду и Лорана был организован первый советский партизанский отряд. Бессменным командиром отряда являлся лейтенант Советской Армии Георгий Поликарпович Пономарев. В феврале 1944 года организовался отряд «Чапаев». Примерно в то же время был создан отряд «Парижская коммуна».

Лагерные комитеты разворачивали все более активную работу. Большую помощь им оказывали французские патриоты. Побеги советских военнопленных из лагерей приняли массовый характер. Надо было ехать в районы расположения лагерей и на месте руководить организацией советских партизанских отрядов и их боевыми действиями.

В марте 1944 года на очередном, шестом по счету, заседании Центрального комитета советских военнопленных было принято решение направить Марка Слободинского на север Франции, Ивана Скрипая — на юго-восток, в город Дижон, а меня — на восток, в город Нанси.

10 апреля я выехал к месту назначения. Вместе со мной ехали трое советских Военнопленных‚ бежавших из лагеря. Помню одного из них — Константина Костикова, высокого, порывистого двадцатидвухлетнего парня. В Нанси мы прибыли в полночь.

Костиков со своими товарищами в сопровождении связной Катерины уехал в советский партизанский отряд «Парижская коммуна», а я остался в городе.

В заранее обусловленном месте мы встретились с Иваном Трояном, который прибыл в Нанси на месяц раньше меня, чтобы установить связь с лагерными комитетами. Троян в совершенстве знал французский и немецкий языки. Гастон Ларош охарактеризовал его как смелого и исполнительного подпольщика, готового выполнить любое задание.

— Сейчас я вас познакомлю с представителем объединенного штаба французских партизанских отрядов товарищем Марселем‚— сказал мне Троян, как только мы с ним встретились.

Направились к кладбищу. Здесь нас уже поджидал мужчина среднего роста, с продолговатым лицом.

— Марсель, — назвался мужчина и подал мне руку.

— Базиль, — отрекомендовался я, назвавшись по своему псевдониму.

Троян проинформировал товарища Марселя о том, что я являюсь членом Центрального комитета советских военнопленных, рассказал о цели моего приезда в Нанси. Марсель предложил мне пока ознакомиться с городом и его окрестностями, и мы условились о следующей встрече.

На другой день Марсель познакомил меня с членом объединенного штаба Лораном, ответственным за боевые действия партизанских отрядов. Мы договорились всю работу по организации советских партизанских отрядов и боевые операции проводить согласованно, чтобы не создавать путаницы.

— Не смогли бы вы помочь мне подыскать помещение, где можно было бы печатать на пишущей машинке и наладить выпуск нелегальной газеты на русском языке? — попросил я Марселя и Лорана.

— Подходящее помещение есть. Доставайте машинку с русским шрифтом, — ответил Лоран.

В тот же день меня устроили на квартире художника Владимира Даниловича Тарасова. На следующее утро мы вместе с Иваном Трояном отправились в местечко Помпею, которое находится в пятнадцати километрах от Нанси.

— Ездить на поездах в этих местах тоже надо уметь, — сказал мне на вокзале Троян. — Сейчас я покажу один нехитрый прием, которым следует пользоваться при поездках. В поезд надо садиться самым последним, а пока наблюдать за немецкими фельджандармами.

Не успел Троян договорить, как на перроне показались три фельджандарма. На груди у них были большие бляхи с фашистской свастикой. Перед самым отходом поезда фельджандармы сели в задний вагон.

— Значит, нам надо садиться в передний, — проговорил Троян.

На следующей станции мы вышли из вагона и снова стали следить за фельджандармами. На сей раз они сели в средний вагон. Мы сели в задний вагон и благополучно доехали до Помпеи. В местечке мы вошли в двухэтажный дом, стоявший у самого леса. Троян познакомил меня с хозяином — болезненным, бледным мужчиной среднего роста, лет тридцати. По всему было видно, что хозяин много пережил. Он назвался Фердинандом.

— Я был в плену в Германии, но меня отпустили вместе с частью военнопленных. Сейчас я состою на учете как военнопленный и регулярно должен ходить в немецкую комендатуру отмечаться, — рассказывал Фердинанд. — Подпольная работа у нас налажена. Мы хорошо знаем обстановку не только в нашем департаменте, но и в соседних. Я познакомлю вас со своим соседом, и больше здесь никого вам знать не нужно. Мы окажем вам помощь и сделаем все, что в наших силах.

Вечером Фердинанд познакомил нас с соседом, а на следующее утро мы втроем отправились в поездку по всем местечкам и селениям, где находились лагеря, в которых томились наши советские люди. Мы побывали в Пьене, Лямурье, Тукени, Жудровиле, Эрувиле, Ляндре, Жев, Обуэ, Жарни, Жозеф, Мутьер. Я познакомился со всеми связными подпольных лагерных комитетов — французами и поляками, работавшими на шахтах и рудниках вместе с советскими военнопленными. Во всех местечках наладил связь с лагерными комитетами, с местными подпольными коммунистическими организациями, договорился с ними об оказании помощи в организации побегов, предоставлении убежищ и переправке бежавших в партизанские отряды.

Через две недели возвратились в Нанси. Мы с Трояном жили на разных нелегальных квартирах. Я не знал, где живет он, а он не знал, где живу я. Встречались в условленных местах. Из Парижа Гастон Ларош присылал нам хлебные и продовольственные карточки, которые были действительны по всей Франции. По этим карточкам мы питались в столовых.

В середине мая² Иван Троян выехал в город Тиль³ для встречи со связными лагеря Эрувиль. На другой день я выехал в Помпею⁴ и встретился там с Фердинандом. Он был взволнован и чем-то расстроен.

Что случилось? — спросил я.

Вчера вечером Ивана схватили гестаповцы. Видели, как в Тиле его вели фельджандармы. На руках у него были наручники.

Я хорошо знаю Трояна. Это стойкий товарищ и никого не выдаст, но все же надо принять меры предосторожности.

Меры уже приняты. Я предупредил в Помпее всех, кого знал Троян, и сам решил больше не спать дома. Поезжайте в Нанси и со своей стороны предупредите всех людей, кого знал Троян.

Я тотчас же направился в Нанси, чтобы предупредить Марселя, но он уже знал об аресте Трояна.

Положение осложнялось тем, что у Трояна в момент ареста была инструкция, которую он должен был передать комитету в лагере Тукени⁵. В инструкции сообщалось о готовившемся на лагерь нападении советских партизан с целью освобождения заключенных в нем советских людей. Видимо, эта инструкция попала в руки к гитлеровцам.

На второй день после ареста Трояна лагерь Тукени стали спешно перебрасывать в Германию. Еще задолго до ареста Трояна узники всех лагерей были проинструктированы, что если их лагерь будет перебрасываться в Германию, то надо бежать в пути. Именно так поступили советские люди, заключенные в лагере Тукени. Почти все они разбежались по дороге в Германию. Одни укрылись на фермах, другие вступили во французские партизанские отряды, а многие вошли в состав советских партизанских отрядов.

Много месяцев спустя, когда союзные войска вошли в город Нанси⁶, из тюрьмы выпустили заключенных. Я присутствовал при их освобождении в надежде увидеть Трояна, но его среди освобожденных не было. От других узников я узнал, что Троян был казнен гитлеровцами.

Троян погиб. Можно только предположить, каким ужасным пыткам подвергали его озверелые гитлеровцы, но он ничего им не сказал. Никто из тех, кого знал Троян и с кем он был связан, немцами не был арестован.

[...]

Источники

1. Кочетков А.Н. Необходимые уточнения // Вопросы истории. — М., 1961. — № 4. — С. 208-210.

2. Шибанов Г.В. Красное знамя на улице Гренель // О чем не говорилось в сводках. Воспоминания участников движения сопротивления. М.: Политическая литература, 1962. — С. 438-452.

3. Laroche Gaston. On les nommait des étrangers… (Les immigrés dans la Résistance). — Paris: Éditeurs français réunis, 1965. — 477 p.

4. Таскин В.К. С сознанием исполненного долга // Против общего врага. Советские люди во французском движении Сопротивления. М.: Наука, 1972. — С. 192-210.

__________

1 В рапорте от 12 ноября 1943 г. Алексей Кочетков сообщил, что ему «обещали достать комиссара, написавшего воззвание и проведшего не малую политработу среди лагерей цивильных рабочих» и предложил «выделить "комиссара" на центральное руководство». Комиссар — это Марк Яковлевич Слободинский^[1]. Алексей Кочетков потом привез Марка Слободинского в Париж, где Слободинский написал автобиографию, которую Гастон Ларош передал в ЦК КПФ-МОИ на утверждение^[2]. Гастон Ларош написал в своей книге^[3], что Центральный комитет советских военнопленных был создан в декабре 1943 г., что более правдоподобно, чем дата 15 октября 1943 г. приведенная Таскиным. В своих более поздних воспоминаниях^[4] Таскин относит упомянутое собрание к началу 1944 г.

2 Это не так. Последний рапорт Трояна датирован 6-м июня 1944 года.

3 Thil (Meurthe-et-Moselle).

4 Pompey (Meurthe-et-Moselle).

5 Tucquegnieux.

6 Нанси было освобождено 15 сентября 1944 года.